Жили в Каге муж с женой. И была у них одна дочь. Звали её Варька. Тридцать лет уж ей, а замуж никто не берёт — была Варька толстая, некрасивая да ещё ко всему слепенькая и малость блаженная. Вот однажды собрались родители на базар, Варьке наказывают:
— Мы приедем вечером, ты уже тут одна управляйся. В печи щи, каша, да кулага — с голоду не помрёшь. Оставайся с Богом. И уехали.
Прознал про то Васька Шерстень — хулиган и проказник ужасный. Подговорил он своих дружков:
— Давайте, робя, пойдём Варьку сватать, поедим и попьём вволю!
Вот пришли они к Варьке.
— Варька, мы тебя сватать пришли. Пойдёшь за Ваську замуж?
Варька от счастья обмерла — замуж-то охота!
— Пойду, — говорит.
— Ну, тогда тянуть нечего, давай, собирайся, поедем к жениху.
Варька, как могла, быстро оделась потеплее — зима на дворе, ноги в валенки.
— Готовая я, — говорит.
Вывели её охальники на двор, посадили в коробушку и давай по двору возить — вроде к жениху едут. Возили-возили, упарились.
— Тпруу, — кричат, — приехали!
Взяли Варьку под руки и опять в дом завели.
— Раздевайся, молодая, — говорят, — за стол садиться будем, за сговор выпить надо, обмыть. Усадили Варьку за стол, из печи щи, кашу, кулагу достали, уплетают за обе щеки да молодых нахваливают:
— Ох, наша молода и румяна, и бела.
Варька сияет сидит, а как про ночь подумает, так и дыхание перехватывает.
Вот напились, наелись охальники, пора лапти навострить — скоро Варькины родители приедут. Посадили Варьку на печку. Васька говорит:
— Как мои укладутся, я к тебе на печку приду, а пока сиди, жди. Я по
хозяйству пойду управиться.
Были — и нет! Варька смирно сидит на печке, «молодого ждёт». А на печке тепло, муха сонно жужжит. Варька пригрелась и уснула. Проснулась оттого, что дверь хлопнула. Слышит — по избе вроде как мужик с бабой ходят, разговаривают.
— Наверно, свёкр со свекровью пришли, — подумала Варька.
Страшно стало Варьке, ну как её сейчас турнут домой, зачем им слепая сноха. Притаилась Варька, делает вид, что спит. Мать заглянула на печку,-Варька спит, будить её не стала, подивилась только:
— На столе бардак, вроде десять человек ели. И кашу, и кулагу съели, осталось щей немного. Подруги штоль приходили?
А Варька на печке лежала-лежала, немного осмелела — раз сразу не выгнали, теперя уже не выгонят. Одно чудно Варьке — голоса у свёкра со свекровью — ну прям как у её родителей.
— Когда же спать-то они укладутся, топочутся и топочутся, — с досадой думает Варька.
От предвкушения близкой ночи сердце у неё сладко замирало, а по телу ползали мурашки. Варька опустила ноги с печки в проулочек, села и стала громко зевать:
— Э-хе-хе.
Через некоторое время снова «э-хе-хе». «Свёкр» со «свекровью» молчат.
— У тяти уже наверно спать легли, — говорит Варька.
Мать ошарашенно посмотрела на отца и спросила:
— А ты где?
— Замужем, — отвечает Варька.
— За каким чёртом? — обозлилась мать.
— За твоим сыном!…
Двоюродных братьев-то у Варьки много было. Подкараулили они Ваську Шерстня в тёмном переулке и намяли бока — не смейся над убогой. Васька потом неделю на посиделках не появлялся — отлеживался. А потом — ничего, с него всё как с гуся вода.